Том 2. Пьесы 1856-1861 - Страница 45

Молчание. Вбегает Матрена.

Матрена. Матушка, Улита Никитишна! Серафима Карповна приехала.

Улита Никитишна. Ах, батюшки! (Быстро встает и уходит с Матреной).

Карп Карпыч. Кабы на баб да не страх, с ними бы и не сообразил. Есть свое дело, так нет, давай лезть в чужое. Пристает к мужу: скажи ей свое дело и свою тайну, и прельщают его прелестью и лукавством, и осклабляют лицо свое — и все на погибель. И кто им скажет свое дело, и они наущают и соблазняют: делай не так, а вот так, по моему желанию. И многие мужи погибли от жен. Молодой человек, который и неопытный, может польститься на их прелесть, а человек, который в разум входит и в лета постоянные, для того женская прелесть ничего не значит, даже скверно.

III

На дворе. Входят 1-й и 2-й кучера.

2-й кучер. У вас какое сравнение! Не в пример лучше. Просто жид, а не барыня; сама овес выдает.

Уходят в сарай. Входят Улита Никитишна, Серафима Карповна и Матрена.

IV

На галлерее. Карп Карпыч; Улита Никитишна садится на свое место и разливает чай; Серафима Карповна, в шляпке, в мантилье, в зеленых перчатках, с зонтиком, подходит к отцу; Матрена ставит на стол расписную чашку, которую принесла из комнат и становится поодаль.

Серафима Карповна. Здравствуйте, папенька! (Целуются.)

Карп Карпыч. Здравствуй! Садись, так гостья будешь.

Серафима Карповна (садясь). А где же братец, Онисим Карпович?

Карп Карпыч. Где Онисим-то? Загулял. Вот уж пятый день чертит.

Серафима Карповна. А сестрица, Анна Власьевна?

Карп Карпыч. Да вот как ни бьемся, все Онисим пить-то не перестает, так жена и повезла по тюрьмам калачи раздавать. Авось, бог простит.

Улита Никитишна. Да, да… Повезла калачи раздавать… заключенным… Ведь все больше занапрасно…

Карп Карпыч. Да, занапрасно! Они там режут да грабят, а их не сажать.

Улита Никитишна. Так, чай, те, которые грабят-то, в остроге сидят; а в яме-то за что?

Карп Карпыч. А в яме-то за долга.

Улита Никитишна. Как не за долги! Вон, говорят, Кон Коныч за процент сидит.

Карп Карпыч. За какой процент?

Улита Никитишна. Да так же, за процент. А какой тут процент! Как брал, так и отдай. Чай, ведь, это грех.

Карп Карпыч. Ты опять разговаривать!

Улита Никитишна наливает чай; Матрена подает на подносе чашку Серафиме Карповне; та берет, не снимая перчаток.

Улита Никитишна. Ты б, Серафимушка, сняла шляпку-то, да мантилию, да и платье-то бы расстегнула сзади, здесь все свои. Вот тебе Матрена расстегнет.

Серафима Карповна. Ах, что это вы, маменька! Мне не жарко. Я к вам на минуточку приехала, только посоветоваться.

Карп Карпыч (дуя на блюдечко). Об чем бы это, например?

Серафима Карповна. Я хочу замуж итти.

Улита Никитишна (всплеснув руками). Ах, батюшки!

Карп Карпыч. Ну, что ж! С богом! Это дело хорошее. Это лучше…

Улита Никитишна (качая головой и складывая руки на груди). Красавица ты моя!

Карп Карпыч. А за кого бы это? Желаю я знать.

Серафима Карповна. Он, папенька, молодой человек, служит в суде, и, надобно вам сказать, не богатый. Я б и не пошла за бедного, да уж очень я в него влюблена. (Поднимает глава к небу, вздыхает и задумывается.)

Улита Никитишна (всплеснув руками). Ах, матушка моя!

Карп Карпыч. А чьих он?

Серафима Карповна. Прежнее. Он благородный, хорошей фамилии, может место хорошее получить. Что ж, думаю, у меня свои деньги; если буду жить расчетливо, могу прожить и с мужем. Лучше я себе во всем откажу, а уж я без него жить не могу. (Опять вздыхает и поднимает глаза.)

Карп Карпыч. Может, качества какие есть?

Серафима Карповна. Качеств за ним никаких не слыхать.

Карп Карпыч. Ты, Серафима, помни одно, что ты отрезанный ломоть, я тебе больше денег не дам. Так ты смотри, не проживи деньги-то, которые за тобой дадены.

Улита Никитишна. Тот был старик, а этот, ишь ты, молодой: гляди, рожать будешь, так деньги-то чтоб детям остались.

Серафима Карповна. Мне денег прожить нельзя с моим характером. (Отдает чашку Матрене.)

Карп Карпыч. Ну, он молодой, а ты все-таки вдова, а не девушка, все как будто перед мужем совестно; ну, он подластится да и выманит деньги-то.

Серафима Карповна (принимая чашку от Матрены). Неужели мужчины могут любить только из денег? (Вздох и глаза к небу.)

Карп Карпыч. А ты думала как? Порядок известный.

Серафима Карповна (выходя из задумчивости). Да я ему и не дам денег.

Карп Карпыч. Ну, и ладно. Ты поступай так, как я тебе приказывал.

Серафима Карповна. Конечно, папенька! Что я, дура, что ли?

Карп Карпыч. А вот и у нас скоро свадьба: Матрену в саду с приказчиком застали, так хочу повенчать.

Матрена закрывает лицо рукавом.

Тысячу рублев ему денег, и свадьба на мой счет.

Улита Никитишна. Тебе бы только пображничать где было, за тем и свадьбу-то затеял.

Карп Карпыч. Ну, еще что?

Улита Никитишна. Ничего больше.

Карп Карпыч (строго). Нет, ты поговори!

Улита Никитишна. Ничего, право, ничего.

Карп Карпыч (строже). Нет, поговори что-нибудь, я послушаю.

Улита Никитишна. Да что говорить-то, коли не слушаешь.

Карп Карпыч. Что слушать-то! Слушать-то у тебя нечего. Эх, Улита Никитишна! (Грозит пальцем.) Сказано: молчи! Я хочу, чтоб девка чувствовала, а ты с своими разговорами!